10 января 2009 г. Дело было в Кимрах

Оказывается, Кимры — это далеко и не страшно. В Кимрах был Мандельштам. А еще именем одного из районов — Савелово — назван самый большой вокзал в Москве — Савеловский. Ну и, кроме всего прочего, в Кимрах силами местной культурной общественности в лице человека с загадочной конфетно-шоколадной фамилией Коркунов ежегодно молодым писателям и поэтам вручается премия имени С. И. Петрова.
Это достаточный повод, чтобы коллектив журнала «Юность» в лице его главного редактора Валерия Дударева и зам. главного редактора Игоря Михайлова поздно вечером, в ночь с 20 на 21 декабря 2008 года, сел в мини-автобус на Савеловском вокзале и отбыл в направлении вышеозначенных Кимр.

На дворе стояла ночь, светила яркая луна, мы ехали сквозь мглу и непроглядь в Кимры и думали: вот ведь, поди ж ты, и в Кимрах, стало быть, жизнь литературная бурлит, как бульон какой-нибудь куриный. Премии вручаются. А ежели вручаются премии, то и литература пишется. Племя «младое, незнакомое» что-то там такое о жизни размышляет. Утром, когда рассвело, мы выглянули за окна гостиницы, где переночевали, и увидели Кимры и прилегающую к ним Волгу.

Всюду, куда ни глянь, Кимры. А в Москве-то казалось, что Кимры маленькие, что-то вроде болотца с кикиморами. Ан нет, Кимры хоть и небольшие, деревянные, избяные, лубяные, с резными наличниками, но прямо-таки пряник. Или румяный пирожок с яблоками. Кстати, Володя Коркунов, который, как оказалось, к одноименной конфетной фабрике никакого отношения не имеет, угостил нас вкусными пирогами с чаем. А потом мы пошли гулять по Кимрам, по тем самым дорогам и тропам, по которым гулял Мандельштам.

Вообще, надо сказать, Кимры — это не только заповедник русского деревянного модернизма, но и провинциальный лубок. С какой-то своей несуетной медлительностью, добрыми улыбками и радующими глаз вывесками: «Клея».

Клея (а на самом деле «клеи») — это множественное число слова «клей». Так вот, словно клеями тянет под новый год сюда поэтов и писателей за премиями, которые раздает нескудеющей рукой Володя Коркунов. В этом мы могли воочию убедиться, посетив под вечер местный дворец культуры.

На сцену, залитую ярким светом софитов, под бравурные фанфары один за одним выходили поэты и получали дипломы, подарки и прочие награды. К коим мы прибавили свежие номера «Юности». Братание местной культурной общественности и журнала «Юность» происходило в концертном зале и в холле.

А вечером, когда на город спустилась мгла, мы сели на автобус и уехали восвояси. В Москву, в Москву, в Москву, с душевным трепетом и теплом вспоминая Кимры: деревянные домики с резными наличниками и Коркунова, который стоял на остановке, махал нам вслед платочком и утирал скупую мужскую слезу. А мы, чуть не вывалившись из автобуса, пообещали на следующий год вернуться. И Коркунов, надо думать, поверил нам, перестал плакать и на радостях пошел праздновать с многочисленными лауреатами церемонию, которая удалась на славу.

Главное, мы убедились в том, что и за «замкадьем» жизнь бурлит и бьет ключом!